– Ты навещаешь Неллу, случайно встречаешь Вивьен, сговариваешься о времени и месте и предоставляешь все остальное мне. – Долли склонила голову набок и улыбнулась, так что на миг показалась совсем юной. – Легко?
Рука была большой, сильной и теплой. Долли поцеловала костяшки пальцев. Джимми прерывисто вздохнул, и она вздохнула вслед за ним.
Мама попросила принести фотографию, сделанную Джимми, – одну из немногих памятных вещиц, хранившихся не под замком. Оказалось, что это оригинал, а вовсе не репродукция. Сидя рядом с матерью, Лорел вновь вглядывалась в старый снимок: раннее утро после бомбежки, на переднем плане огоньками сверкает битое стекло и клубится дым, на заднем выходят из бомбоубежища люди. «Это был подарок, – тихо сказала мама, – и он очень много для меня значил. Я не могла с ним расстаться».
Джимми кивнул и увидел, как смягчилось лицо Долли. Вся горечь разом ушла. Перемена была разительной, и все-таки Джимми подумал, что удивляться тут нечему. Чувства Долли – как яркие воздушные змеи на длинных ниточках, взмывают и падают попеременно.
Джерри замолчал, отхлебнул вина. Лорел тревожил предстоящий разговор, но ей было так уютно с братом, что она тянула время. Она еще помнила, как близки они были, и не хотела своим признанием разрушать идиллию.
– Возможно, но ты сама только что сказала: мы ее знаем.