Она сдвинулась на дальний конец сиденья, но Джимми сел с другой стороны столика и поднял руку, подзывая официантку.
Напротив. Еще ребенком на людном вокзале, по пути к пароходу, который должен был отвезти ее в далекую чужую страну, она поняла: управлять можно лишь той частью жизни, которая у тебя в голове. Когда Генри был дома и насвистывал в ванной, поправляя перед зеркалом усы и любуясь своим профилем, Вивьен довольно было сознавать: то, что у нее внутри, принадлежит ей одной.
В первый миг вода показалась холодной. Вивьен брела по щиколотку, стараясь крепче держаться пальцами за склизкие, иногда неожиданно колкие камни. Она собиралась для начала убедиться, что огоньки на месте, а потом заплыть на глубину и разглядеть их поближе. Для этого она уже неделю училась задерживать дыхание, а сегодня прихватила с собой мамину бельевую прищепку, потому что Роберт сказал, когда воздух не выходит через ноздри, под водой можно пробыть дольше.
Она принесла папины резиновые сапоги и подперла ими калитку. Кот Констебль, наблюдавший за всем с крыльца, предостерегающе мяукнул, но Лорел сделала вид, будто не замечает. Она еще раз объяснила курам, как они должны себя вести, глянула на часы, дождалась, когда секундная стрелка подойдет к двенадцати, крикнула «Оп!» и покатилась колесом.
– Красивая фотография, – заметила она, водя большим пальцем по стеклу. – Судя по одежде, время военное, хотя жених не в форме.
– Приведешь ее к нам, Джимми? Мы с твоей матерью должны решить, подходит ли она нашему мальчику.