Отчего‑то последние слова я произнесла мстительным тоном, будто мне доставило удовольствие указать следователю на несостоятельность привычных ему методов работы.
Постепенно я открыла глаза и, повернув голову в сторону капитана, стала разглядывать его из‑под полуопущенных ресниц. Аристократическая кожа более светлая, чем у меня. Грудь ровно вздымается и опускается, чуть — чуть прорисовываются контура рёбер. Взгляд скользит по животу и спускается ниже. Надо же, и там волосы тоже светлые! Почему‑то я этого не ожидала. Никогда не имела дела с блондинами. В смысле, настолько близко не имела дела.
Я сидела на диване в гостиной, а Алджи стоял рядом на коленях, прижимая меня к себе. По моим щекам ручьём текли слёзы, а при всхлипываниях тело сотрясалось, как в агонии.
— Пожалуй, всё‑таки нет, — сама ответила я на собственный вопрос.
Я знала. Знала и потому хорошо понимала, в силу каких причин дар Райана засекречен. Возможно, начальник отдела и вправду должен иметь доступ к подобной информации, но не мне оспаривать решение полковника.
Мы покинули кухню, миновали гостиную и на сей раз свернули не в спальню, а в противоположную сторону.