Изверг Тео уходить и не подумал, замерев за спиной испуганного оруженосца.
– Шайк, – недоуменно взглянул на него Годвер, – почему вы думаете, что он с островов?
– Это хорошо. В принципе основные действия ты знаешь. Можешь попробовать создать клинок самостоятельно. Не один, конечно, а сколько успеешь. Я потом проверю.
Есть своя прелесть в том, чтобы наблюдать картины в свете восходящего солнца. С того момента, как розовая полоска только-только показывается над горизонтом, и до тех пор, пока светило полностью не поднимется над городскими крышами, сквозь широкие окна заливая картинную галерею мягким осенним светом. Все оттенки серого, видимые ночным зрением, вдруг начинают преображаться, картина оживает. Игра теней и пока еще неярких красок создает призрачные образы, которые через минуту выглядят уже совсем иначе. Цвета будто рождаются где-то в глубине, постепенно проявляясь на холсте, двигаясь словно живые, смешиваясь и постепенно занимая то единственное место, что предназначила им воля художника, открывая первоначальный замысел мастера во всем его великолепии. Эта игра завораживает, кажется, что тени разумны и сегодня просыпающаяся на твоих глазах картина вдруг обретет нечто новое их волей.
– Насчет верхом – очень не уверен, лошади ее боятся. Но это проверим завтра, к тому же нужно будет забрать вещи, которые мы спрятали на месте посадки. А сейчас давай-ка спать. Устал я с дороги.
Йохан, купец и даже Теодор навострили ушки. Похоже, вопрос моей платежеспособности волнует многих.