Барон устало выругался и потребовал принести перо и бумагу. Попытался взять перо, выругался еще раз и велел писать Карстену. Диктовал по-горски, так что Васкар не понял ничего, только отметил удивление сотника. Глядя на осунувшееся лицо, трясущиеся руки, Годвер вдруг поймал себя на жалости к Старику и удивился. Вот уж кого-кого, а темного… нет, никогда не было таких мыслей.