Марк недовольно дернул щекой и нахмурился. Потом провел рукой по лицу, словно ему было стыдно за эту невольную реакцию, и полез в карман за куревом. Раскурил сигару и поднял взгляд.
– Просто классическая сцена! – неожиданно воодушевился он. – Разговор благородного героя с главным злодеем…
– Понятия не имею, – пожал плечами Брэдли. – Не удивлюсь, если это дело рук Кротова.
Напротив дома Франчески располагалась лавка старьевщика. На улицу было вынесено несколько разномастных стульев с образцами товара. Стеклянные бусы соседствовали с помятым тазиком для бритья, а картина, написанная размашистыми мазками, – со старой дамской шляпкой.
Раздался выстрел, и пуля ударила в дерево. Прямо над головой. Черт побери! Ненавижу это глухой звук! Горячий свинец срезал ветку, и меня осыпало алмазной снежной порошей. Пора отсюда убираться! Перекатился в сторону и даже успел прихватить пригоршню снега. Жадно сожрал, а остаток размазал по разгоряченному лицу. Сердце колотилось как бешеное. Вот ведь дьявол! Ведь не первый раз в перестрелке, а до сих пор никак не привыкну! Я прижался к холодному дереву и почувствовал запах хвои. Легкий, почти неуловимый запах детства. Расслабился! Выстрел! В глаза брызнула мелкая крошка сосновой коры. Вот ведь, с-с-сука! Так и попасть недолго!
Полутемный проход, какие-то каморки, закоулки…