– Чего же в этом славного, господин Талицкий?
– Я шериф Верещагина… Обязан тебя арестовать.
– Нет, ничего страшного. Рассказывай, что было дальше?
– Триста… – Он закончил считать монеты и посмотрел на меня. – Триста рублей. Будете пересчитывать?
Мы вышли на улицу и закурили. Марк с видом записного ловеласа и бездельника пялился на проходящих женщин.
– Нет, – кивнул я и покосился в сторону служителей закона. – Этот старый пень не хочет говорить.