Метла приподнялась, всем своим видом выражая возмущенное «что?!».
Последнюю мгновенно отшвырнули, и та разбилась на щепки о дерево метрах в десяти от нас. Одно могу сказать точно – восстановлению она уже не подлежала.
– Сон дурной приснился, – ответила я, падая обратно на подушку.
– Да, странноватый вкус, – произнес он, – ничего подобного не пробовал. У девчонки дар к зельеварению.
– Что ты пила? – повторил, и уже как-то угрожающе, зломордушечка.
– Дверь отремонтировал, – заулыбался дядь Никодим. – Владленушка, он как – иной раз со злости мне весь дом разносил, а тут всего-то дверь, мелочи. Ты-то как?