Последнюю мгновенно отшвырнули, и та разбилась на щепки о дерево метрах в десяти от нас. Одно могу сказать точно – восстановлению она уже не подлежала.
– Сон дурной приснился, – ответила я, падая обратно на подушку.
– Да, странноватый вкус, – произнес он, – ничего подобного не пробовал. У девчонки дар к зельеварению.
– Что ты пила? – повторил, и уже как-то угрожающе, зломордушечка.
– Дверь отремонтировал, – заулыбался дядь Никодим. – Владленушка, он как – иной раз со злости мне весь дом разносил, а тут всего-то дверь, мелочи. Ты-то как?
– Эта дрянь к утру выветрится сама, но сейчас ее ни магией, ни лекарскими отварами не снять. Тьма! Спать будешь у меня. И да – придется связать. Уж извини.