Ипполит Матвеевич, почти плача, взбежал на пароход.
— Сам ты буржуй! Сказано тебе — предводитель дворянства.
— Это мой стул! — заклекотал Воробьянинов, перекрывая стон, плач и треск, несшиеся отовсюду.
— Я не псих, А единственно выполняя волю пославшей мя жены…
— Куда же я поеду? Сейчас шесть часов. Рабис давно закрыт. Да и пароход через полчаса уходит.
Так, сразу же, уйти от стульев было невозможно.