— Родом они из Львова. Чей теперь Львов? — Пророк хитро прищурился, мол, не такой уж я сумасшедший.
Точно — ревность, вспомнил Цветаев. Это лишний раз подтверждает то, что он никому не верит, кроме себя любимого, подумал он умиротворенно. Ну и хорошо, лишь бы результат был положительным, как с Рыжим!
— Как хочешь, — равнодушно заметил Цветаев и снова уставился на Орлова, его так и тянуло к окну.
Он уже стоял на лестнице, ему не терпелось пострелять.
— Нет, не так! — упрямо сказал Цветаев. — Не знаю, как для них, а для нас уже ничего больше не будет, как было прежде.
— Ладно, ну, прости меня, — попросил Пророк, подобострастно заглядывая в глаза. — Не ты убивал, не ты предавал!