— Вы почему не ушли? — спросил Цветаев, опасаясь выстрела из-за шкафа, но за ним, слава богу, никого не оказалось.
— Не поймаешь. Я не по этой части. Я товарищ! — И вспомнил вдруг о Лёхе Бирсане. Да так вспомнил, что на минуту, не меньше, проглотил язык. Что-то тяжелое и вечное стояло перед ним. Он не понимал, что именно, просто молча созерцал, ожидая любого подвоха, но он так и не случился; не далась ему в этот день вечность, не стал он мудрее, а только подошёл к её черте и тут же забыл, как забывают о нелепице, которую невозможно постичь.
— Возьмёшь Микульных, — деловито сказал Пророк, глядя на экран.
Только сейчас у него перед глазами промелькнуло лицо с тяжёлыми морщинами на лбу, но самое главное — реакция. Реакция у человека оказалась запоздалой. Не должен профи подарить ему того мгновения, когда их взгляды встретились. Был у него шанс, но он этот шанс упустил.
Он понял, что за Зинку его убьют точно, а за «чвашника» могут просто хорошенько настучать по голове.
— А-а-а… — Цветаев сделал глуповатое лицо.