— Гад ты! — в сердцах сказал Цветаев и ушёл, обойдя гроб и чёрных старух.
— И Зинка, — с едва заметным вызовом ответил человек.
Ослаб Пророк, подумал Цветаев, прежде у него хватка была железной, не уступал он никому.
Кроме здоровяка с квадратной челюстью убийцы и огромным жировиком на лбу, в зале больше никого не было.
— Зачем? — многозначительно переспросил Цветаев.
Бигуди жалко свисали, лицо готово было расплакаться. Несомненно, они понимали друг друга, но и знали, что всё это пустопорожно, ни к чему не обязывает, слишком разные и ненужные они друг другу.