За время похода было сделано много фотографий. Цифровые фотоаппараты еще работали, кое у кого имелись камеры на бесполезных мобильниках, но это уже не имело смысла — с каждым днем все больше и больше сокращалась база для работы с цифрой и, главное, ее хранения. Поэтому снимки и ролики в походе делались на обычные, механические аппараты и камеры, которых взяли с собой по несколько штук.
Потому что это был мальчишка — лет трех, не больше. Голый, невероятно грязный, лохматый. Но при этом перед Сажиным мальчик сидел совершенно спокойно, глядя по сторонам совсем не как испуганный или одичавший ребенок.
Сашка сейчас отдал бы половину своей жизни за то, чтобы вернулся тот мир. Чтобы взрослые опять стали вездесущими и надоедливыми в своей заботе. Потому что… потому что место взрослых занял страх. Постоянный и вездесущий страх передо всем. И не было даже той надежды, которой он жил в спецшколе, — надежды на окончание срока. На возвращение домой…
У здешних мальчишек этого не было. Совсем.
— Уходи, — сказал Кларенс. — Уезжай. Мы тебя не трогаем.
— Разве это заразно? — Витька снова хотел почесать бровь, но поморщился и передумал. — Это же психическое отклонение. Не чума там какая-нибудь же…