Длинные полы черного кожаного плаща развевались под напором сквозняка и в такт уверенным шагам, словно крылья огромной летучей мыши из глубоких пещер северного скалистого хребта. Алый кушак обвил талию, пламенея, будто человек в плаще подпоясался жидким огнем из самой жаркой домны Танбранда. Или щедро вымочил пояс в алой артериальной крови. Высокий жесткий воротник поднимался почти до мочек ушей, прикрывая шею. Однако на угольно — черной коже плаща, наверняка армированной баллистическими волокнами, не было ни единой регалии, ни одного символа, даже эполетов, которые Уве не раз видел на пиктах. Тем ярче казался блеск небольшой, но тщательно, вручную вырезанной аквилы над глянцевым козырьком черной фуражки с очень высокой тульей. Головной убор сидел на голове обладателя с геометрической точностью и природным изяществом. Так, будто носитель в фуражке и родился.