Спустя тридцать минут перед нашим полком усеянное трупами в разных позах поле. Они не успели даже приблизиться на выстрел из лука, на удар меча. Мы без всякой жалости их расстреляли, словно мишень в тире. Две тысячи мертвецов. Только сейчас до моих солдат доходит, что произошло. Они переглядываются, недоумённо пожимают плечами, не в силах осознать увиденное… Древняя, словно сам мир, линейная тактика. Простая, как бревно. Всеми давно забытая и отброшенная. Выстроить стрелков в шеренгу, чтобы каждый мог выстрелить. Сменить шеренги и снова дать залп. Если есть третья линия – пусть стреляет и она. Потом примкнуть штыки и добить уцелевших. Очень мало кто в старину мог выдержать хотя бы один залп по себе. Уникальным считалось – два. Когда вокруг тебя свистят пули, а твои товарищи валятся в крови на землю, выдержит не всякий. А потом удар – и вот ты с ужасом смотришь на расплывающееся по животу кровавое пятно. Или мгновенно погружаешься в темноту болевого шока, чтобы никогда из неё не вынырнуть. Бывает, что ещё успеваешь услышать треск костей собственного черепа. Но результат всегда один – смерть.