— Нет. Неприятность вышла, — стараюсь не врать прямо. Вдруг он может распознавать ложь.
— Гален, ты что-то перепутал. — Катарина усмехнулась. — Я и сама провинциалка. Дочь военного, нейка. Для местных красавиц из высшего общества точно такая же выскочка, как и ты. Да и подруг у меня в столице в общем-то нет.
— Рох, успокойся! — рявкнул я. И уже тише: — Объясняю ситуацию. Я вам не доверяю. Вы мне — тоже. Мы должны дать клятву, что не причиним друг другу вреда во время испытания. На слово вы мне не поверите.
Местный алфавит состоит из тридцати букв. Написание похоже на греческое. Записываю транскрипцию на русском. Потом переходим к словам. Мэтр произносит слово вслух, мысленно сообщает мне его значение и записывает слово на бумаге. Я тут же приписываю транскрипцию и перевод на русском.
Видимо, нервное напряжение сегодняшнего дня отрицательно сказалось на способности концентрироваться. Ощущения еще хуже, чем в прошлый раз. Поток чуждой этому миру энергии заставляет кипеть кровь в жилах. И это не та боль, от которой можно отгородиться «пеленой». Врешь, я сильнее! Страх? Сомнение? В сторону! Боль? Слабость? Пройдут! Есть Цель. Есть Воля. И ничего кроме.
— И правда, про нашу звезду, — улыбнулся тот самый рыжий парень, который комментировал дуэль. — Только я не узнал ни одного инструмента. Это песни горцев?