— Я боюсь даже спросить после сегодняшнего утреннего наряда, что тебя может смущать, — осторожно произнес Фей.
В детстве, когда за окном был жуткий мороз или страшный ливень, я мечтала научиться мгновенно переноситься из школы домой и наоборот, чтобы не месить дворовую слякоть и не прятать в шарфе окоченевший нос, но искренне полагала, что это невозможно. Несмотря на свою «необычность», из-за которой я благополучно пропустила садик (увы, мать не знала, как объяснять воспитательницам, почему утром она к ним привела голубоглазую блондинку с трогательными кудряшками, а вечером забирает черноглазую брюнетку с косой до попы), я искренне полагала, что подобные чудеса возможны только в сказках.
— Сабрина, — Фей посмотрел на меня жалобно, — можно подумать, хуже не бывало. Мы никому не расскажем, честно-честно! А еще мы тебе мороженое купим.
Мужчины в офисе держались так, будто не произошло ничего из ряда вон выходящего. Подумаешь, напали среди бела дня! Главное — все живы, все здоровы, а потому и мне истерить было как-то неуместно. Только вот коленки до сих пор подкашивались от воспоминаний.
Двери «насладились» произведенным эффектом и плавно закрылись.
— Это вы объяснитесь, с каких пор Братство задерживает тех, к кому не имеет никаких обвинений, по делу, которое его не касается, и задает множество бессмысленных вопросов, лишь бы потянуть время. — Крис нетерпеливо побарабанил пальцами по спинке моего кресла.