— Тебе стоило встать на колени и пустить скупую мужскую слезу.
Мне пришлось дождаться, пока он все это прожует и проглотит, чтобы узнать, что сие темномагическое заклинание означало «выясняй, только быстро».
— Вряд ли, — с сомнением отозвался Фей, изучая свои увитые рисунками руки. — Это похоже на пред-Астрал, только…
— Как? — В вагоне я от него отцепилась, повиснув на поручне, хотя с куда большим удовольствием плюхнулась бы на сиденье, вот только моя «инвалидность» никого не тронула и место мне уступить не спешили.
— Владик?! — переходя на ультразвук, взвизгнули в конце коридора.
Беру назад слова о том, что на меня наложили проклятие невезения. Потому что иначе, как нечеловеческой удачей, не объяснить, каким образом я уклонилась от этого удара. Щеку обожгло, словно по ней хлестнули крапивой, а спица вонзилась в стену за моей спиной на добрых полсантиметра, словно там было не дерево, а пластилин. Или заточка у инструмента вязальщицы была как у тех знаменитых клинков, которыми шелковые платочки на лету разрезают.