– Да нет, я бы, наверное, так и заказал… Вы что, читаете мои мысли?
– Прощаю, потому что теперь уже всё равно, – печально произнёс конец. – Шарп, Шапки вломились в мой дом. Они сказали, что работают на кого-то очень страшного. Это да Вега, да? Наверняка он. Тот, кто ненавидит меня, и я не знаю даже, за что! – голос Виолиция сорвался на петушиный крик, но через мгновение он вернулся к прежнему тону: – Они забрали все мои деньги. И не только мои. Я… Я обокрал дядю, Шарп. Испугался и обокрал его. Думал, хватит платить им ещё пару недель, но они всё нашли и отобрали. Они, как… Как смерч! Как торнадо!
Путешествие по длинному коридору заняло почти две минуты, после чего Корн ввёл то ли гостя, то ли пленника в какую-то комнату с книжными шкафами и большим письменным столом, по всей видимости – в свой кабинет. Усевшись в кресло, Корн жестом указал Долинскому на жёсткий стул и, пока полугость-полупленник располагался, перебрал несколько бумаг, затем подвинул к себе клавиатуру, пробежался по ней пальцами и несколько секунд смотрел на монитор. Прямо над головой лысого красовался портрет королевы, выполненный в те дни, когда старушка была лет на двадцать моложе.
– Да, передай кардиналу, что это оно. – Секретарь кивнул и быстро направился к гостям, а Григорий перевёл взгляд на Вакулу. – Как только лодки направятся к берегу – снимай защиту.
– Но зачем бы мне брать в долг, если бы у меня были деньги?! – возопил Виолиций, но приятель тут же запечатал ему рот ладонью.
– Меня незаконно преследуют, – забормотал Вениамин. – Великобритания славится как место, где любой несправедливо…