С последним воплем она совершила удивительный по траектории прыжок и, перелетев через агентов, легко приземлилась на ноги, которые хотелось назвать копытами. Не оглядываясь, Коза помчалась через газон к забору, с ходу перемахнула через него и исчезла в дебрях ночной Москвы. Вслед за ней из окна посыпалась остальная труппа.
– Безнравственно оставлять деньги такому моту, как ты, – прожевав, произнёс старик. – Посмотри на себя, Рут: твой организм изношен беспутным образом жизни и недосыпанием, твои глаза бегают и стараются не смотреть на собеседника, на твоих руках мозоли от перекладывания бумажек. Скоро я буду выглядеть моложе тебя!
«А какого чёрта ты тогда вообще мне звонишь, мерзкий счастливый кретин?»
Наёмник посмотрел на шаса, но тот почему-то спрятал глаза.
Новости из России приходили неутешительные: его холдинг, жемчужина финансовой империи, окончательно пал, и даже если удастся вернуться, то придётся начинать с нуля, а не восстанавливать старое. Новости из Франции тоже не радовали: бракоразводный процесс обещал значительно приблизить неизбежное разорение.
– Врёшь! – не удержался Полубшезик. Он слышал об этом заведении, и потому глаза его округлились настолько, что командир испугался – не выскочат ли?