— Стоит ли теперь утруждать себя поиском? У меня найдется свободное время… — скользнув взглядом по съежившейся Лулу, небрежно предложил Шаховской.
— Я и не подозревал в тебе мастерства Марии Колло или Камиллы Клодель. Впрочем, не видел, что у тебя получается, ничего не могу сказать. Хотела слышать мое мнение — надо было преодолеть стыд. Не так уж и страшно, я был бы снисходителен.
— Как-как? — удивился Шаховской, тихий голос которого незаметно окреп. — Вы что, нарываетесь на неприятности? Намерены взять расчет? — Лицо у него отвердело, глаза потеряли свою прозрачность, и Лулу вдруг поняла, что сейчас обнаружится тот самый его «взрывной» характер, который, бывало, упоминала Тоня. Но тут Виконт, заметил ее расширившиеся глаза, и выражение его лица поменялось, как будто щелкнул какой-то выключатель.
Добившись тишины, Тамара Георгиевна, учительница истории, ходившая этот месяц в любимицах начальницы по поводу удачно сказанного при попечителе хвалебного слова, вытянула сухопарое тело на стуле и ее длинные ноги достигли первых рядов.
Тоня, обходившая со всех сторон «дворника — генерала» и восторженно всплескивающая руками, послушно закивала и пошла к дому.
Июньский рассвет наступает быстро, но Лулу показалось, что такой тяжелой, долгой ночи не было и в декабре.