Вселившаяся по закону пролетарка разразилась тирадой на еще более высоких тонах, из которой Саша кое-как разобрала, что о судьбе прежнего жильца она, Нюра, знать не знает и ведать не ведает, и что прáва являться и устраивать ей, Нюре, допрос ни за кем категорически не признает.
— Почему крокодил? Как это — крокодил? — совсем перестала понимать Саша.
Лулу толкнулась, взлетела … и очутилась в седле.
— И что вам, Поль, за дело до девчонки? Не умирает с голоду, как другие, и хорошо! Может, маменьке достославной ее отправить прикажете?
Лулу развернулась. Виконт посторонился, давая ей дорогу. И когда она покорно последовала по указанному пути, незнакомец принял прежнюю позу. С высоко поднятой головой Александрин степенно повернула на узкую лестницу наверх, чувствуя, что он так и не ушел.
— Зря только дураки палят. Ты помоги мне подняться, друг. Решили — все. Ты, чую, не возражаешь? Закрыли собрание… В сторону оврага двигать надо… Там сбоку тропа и посты, наши уже…