— Не сердись! Ты собираешься растерзать друга. Я оставил этот дом, но не тебя, Александрин. Я бы навещал. Дал адрес. Писал бы. Мы же и раньше подолгу не виделись. И это ничему не мешало.
Виконт не сделал ни малейшего поползновения ответить.
— М-да. В общих чертах. Досадно, когда доблесть человека измеряется сумасбродствами юности…
— Любишь латынь, Саша? По гимназии помнишь? — вот на Кузьмина ее образованность произвела впечатление.
— Чтё ви! Мсье Петрофф — это мон почти совьсем отьец, я кажди дьень говёрю: он делаль все, для мнье и Виктор, и для всей мальшишьки…Mais… Я не могю сам ему говорить, стьесняюсь. Эвдокси, прошью, говорить ви, пюсть досталь мнье тот брильянт! Полин мнье говориль, Ростови есть, хороши …
— Недоразумение, — нахмурился круглолицый. — Я, пожалуйста, Айварс Круминьш. Но вы не участник команды для акции. Я правильно определяю?