— Вот и ладушки. Док, дай снотворного, — подаю я голос, перетекая в лежачее положение.
— Мы уже освоились с вашей пищей, а незнакомого человека с непривычки пронести может, — пояснила она. — К тому же, у нас в желудках живут киберсимбиоты, настроенные на эту планету. Съедим любую гадость — и не отравимся. У дальнобойщиков ничего подобного нет.
— Помнишь, что Стас сказал? Мы — образцово-показательные. На нас две цивилизации смотрят.
Если Проныра завоевал авторитет в честном бою, то Татака — благодаря хвосту. Хвост у нее — на самом деле нечто особенное. Местное чудо. Толстый и пушистый как у снежного барса. Котята за этим чудом хвостом бегают и просят дать потрогать. Спросил у Марты, как так получилось, поморщилась, созналась, что ошибка вышла. В чем — уточнять отказалась.
— Марта, не рычи, — вступаюсь я за Миу. Покрепче обнимаю ее и прижимаю к себе. — Мы сейчас не дома, и летим во Дворец. А во Дворце Миу должна прикидываться обычной рабыней.
Проныра с сестрой под шумок решили перевезти из города мать. Свежеотремонтированный дом вместе с мебелью и прочим скрабом сдали в аренду за неплохие деньги. Поэтому все перевозимое барахло уместилось в два больших мешка, которые привязали к скобам на байке. (Эти мешки тащились за байком на манер воздушных шариков). Багирра тут же определила мать Проныры в главные поварешки.