— Нечего тебе там делать. Иди гостей развлекай, — сказала Марта и улетела. А я вернулась в свою комнату.
Хорошо, что за пальму держалась, иначе бы на песок села.
— Знаешь, значит. Он сказал, хвосты отрубят, но на кол не сажают. Это все же театр. Потом продадут с аукциона. За тех, кто участвовал в мистерии, очень хорошие деньги дают. Я спросила, могу ли купить этих? Он сказал, продаст, если очень хорошую цену дам. Но тогда хвосты отрубят троим рыжим детям. Разыщут подростков вроде тебя — и им…
— Мое детство кончилось, — Миу доверчиво прижимается ко мне, упирается лбом в мою грудь. — Сегодня папа разговаривал со мной не как с дочкой, а как со своими советниками. Серьезно спрашивал, внимательно слушал… Наверно, так и должно быть, но почему-то очень печально.
— Ни за что. Два дневных перехода по пустыне защищают от врагов лучше самой высокой крепостной стены.
— Не говори никому, что читала чужие досье.