— Папе пока ничего не говори. Остальным — тоже. Может, работа на годы затянется, — намекнул я своей благоверной после того, как был облизан.
— Это первый эпизод, — комментирует Стас. — А вот второй, — и пускает картинку на другом экране.
— Может случиться что-то нехорошее? — обеспокоился караванщик.
У Ктарра даже уши повисли. Ссутулился, не знает, куда руки девать.
После обеда столько расспросов и поздравлений было! Иноземцы не скрывали, что у нас с ними общих детей быть не может. Но никто на это внимания не обратил. Думали, что я от хозяина понесла. Только Багирра пристала, как, да от кого? Сначала отругала ее, что тайны железного дома разбалтывает, потом созналась. И лишь затем опомнилась: что же я делаю? Свободную отругала! Подруги подругами, но всему же есть предел! Схватилась за ошейник — а его нет!!! Хозяин утром снял. Такое облегчение пережила. Вот почему Багирра виновато уши поджимала, когда я ее ругала. Без ошейника я выше ее по положению. Пусть рыжая, но с хвостом и жена иноземца. А она только наложница. Есть разница!
— Тревожно мне как-то. Не пойму, почему, но тревожно. Может, ты с Ктарром поговоришь?