А она, более не произнося ни слова, опрометью кинулась с тренировочной площадки.
Я поднесла коробочку ближе к лицу и, нажав на специальную кнопочку, открыла ее. Внутри, на черной бархатной подушечке, лежал медальон на цепочке из белого металла. Даже не особенно разбираясь в ювелирных украшениях, я все равно могла с уверенностью сказать, что он прекрасен. На лицевой стороне красовался ярко-синий прозрачный камень в виде слезы, заключенный в объятия металла. Дрожащими руками я прикоснулась к слезе, и на мгновение мне показалось, что сияние камня усилилось и вновь пропало.
Орэн очень серьезно посмотрел на дракона. Его лучистые серые глаза, казалось, заглядывали в самую суть, находя ответы на еще не высказанные вопросы.
Приглушенное нежно-голубое сияние, источаемое самими стенами, давало невероятное облегчение глазам, мягкая музыка, льющаяся со всех сторон, успокаивала слух. Мы оказались в большом зале. У стен были расставлены столики, за которыми сидели на мягких диванчиках нелюди всевозможных рас и расцветок. Одни увлеченно разговаривали друг с другом о чем-то, другие ели или употребляли напитки невозможно яркой окраски. Некоторые парочки, не стесняясь, обнимались и тихо ворковали, говоря о своих чувствах. Чуть в стороне располагалась открытая площадка, на которой совершенно невероятным извивалось несколько вампиров в некоем подобие танца.
Брови Орэна взметнулись вверх, а сам маг откинулся на спинку кресла и застучал подушечками пальцев по поверхности стола.
Не говоря ни слова Орэну, Тарий встал на ноги и подошел к мирно посапывающей в кресле девушке. Она выглядела такой хрупкой, что было страшно даже прикоснуться к ней. Казалось, стоит сдавить пальцы на ее шее чуть сильнее, нажимая на нужные точки для пробуждения, и девушка просто сломается, словно фарфоровая кукла.