Надо признать, страшным оно не было, скорее наоборот. В чем-то этот образ был даже привлекательным, но узнать себя, как я и подозревала, оказалось почти невозможно. Мучительницы эйле Ории совершенно зверским образом умудрились выпрямить мне волосы, уложив их волосок к волоску, каким-то чудом сделав их гораздо темнее, чем раньше. Не слушая возражений, прокололи мне уши, нацепив на них ажурные золотые пластинки на тонких ниточках. Заставили влезть в нечто легкое, воздушное и полупрозрачное, в чес стыдно на людях появляться. А сверху напялили уже обычное, тяжелое, как три костюма Всадника, платье из какой-то непонятной, хотя и довольно приятной наощупь ткани нежно-золотого цвета. Красивой, бесспорно, но с бессовестно глубоким вырезом, который вызывал во мне сильный протест. А сверху ко всему этому "богатству" прилагалась совсем уж невесомая накидка, которая, видимо, должна была прикрывать оголенные плечи. Только от каблуков, хвала Творцу, мне удалось отвертеться, поскольку каблуки и я - две вещи абсолютно несовместимые. Зато девицы намазали мне лицо таким количеством всякой дряни, что теперь в отражающейся в зеркале особе не осталось ничего знакомого. Кроме, пожалуй, сердито нахмуренных бровей, серьезно пострадавших от ловких ручек одной из мучительниц, и зло поблескивающих, старательно подведенных глаз, в которых горело обещание страшной мести.