— Ну зачем так? — говорит мадам Рюэль. — Мы просто сделаем перерыв на неделю или две. Подождем, пока все не успокоится.
— Поклянись, — говорит Ютта. — Клянешься?
Она отодвигает обе щеколды и приотворяет дверь.
В номере верхнего этажа — видимо, лучшем в гостинице — Вернер встает в шестиугольную ванну и ребром ладони стирает с окна грязь. Крылатые семечки кружатся на ветру и падают в сумеречный колодец между зданиями. На темном потолке свернулась трехметровая пчелиная царица с фасетчатыми глазами и золотистым пушком на брюшке.
Вернер на лестнице, между цоколем и первым этажом, когда «Восемь-восемь» делает два выстрела подряд. Он еще не слышал ее с такого близкого расстояния; звук такой, будто пол-отеля снесло взрывом. Вернер оступается, зажимает уши. Стены дрожат. Вибрация прокатывает сперва сверху вниз, затем — снизу вверх.
Бастиан вызывает Фредерика вперед. Если другу и страшно, Вернер этого не видит. Фредерик выглядит рассеянным. Почти философичным. Бастиан вешает шланг на шею и неторопливо трусит по полю, увязая в снегу. Вот уже он не более чем темное пятнышко у дальней ограды. Вернер тщетно пытается поймать взгляд Фредерика — тот смотрит куда-то за горизонт.