— Мы съедим ее на двоих, — говорит она. — За то, что ты сделал.
Шатаясь, как пьяные, они подходят к крепостной стене. Фолькхаймер, моргая, глядит сперва на Вернера, потом в ночь. Лицо у него так густо припорошено известкой, что он кажется колоссом, слепленным из пудры.
— Да, — говорит Вернер; глаза всех детей обращены на него. — Да, обязательно.
Вернер отваживается поднять голову: над ними парит одинокий ястреб.
— А что с той комнатой, которая напротив нашей?
За то, что закрыла глаза, когда к ней обращались.