Ранние годы Вернера пришлись на самое голодное время. Перед воротами Цольферайна мужчины дерутся из-за работы, куриные яйца продают по два миллиона рейхсмарок за штуку, ревмокардит караулит детей, как голодный волк. Нет ни мяса, ни масла. Фруктов никто и не помнит. В худшие месяцы директрисе порой нечего дать подопечным на ужин, кроме лепешек на воде и горчичном порошке.
«Но я предаюсь мечтаниям, с которыми мне приличествовало бы бороться! — пишет Аронакс. — Прочь, порождение фантазии!»
Помощник коменданта вынимает из-за стола сложенную темно-серую форму: на груди орел, на воротнике нашивки. Затем — зеленую каску, очевидно чересчур большую.
Ханна, Сусанна, Клаудиа и Ютта спят на полу вповалку. Осталось ли что-нибудь хорошее в жалкой крепости их последнего дома? Да, чуть-чуть. Однажды вечером Ютта возвращается, вся в пыли, и узнает, что большая Клаудиа Фёрстер где-то нашла картонную кондитерскую коробку, перевязанную золотой лентой. На картоне — жирные пятна. Девочки смотрят на коробку как на весточку из непадшего мира.
Его зовут Клод Левитт, но все называют его Большим Клодом. Уже лет десять он держит парфюмерную лавочку на улице Воборель. Торговля идет плохо и оживляется только на то время, когда солят треску и даже камни в городе начинают вонять рыбой.
Он скажет: «Что же ты так долго не шла, солнышко?»