Затем на темный высокий дом Этьена Леблана.
Приемник не работает. Другие дети подходят, стоят за спиной и дивятся, затем теряют интерес и решают, что чинить тут нечего. Однако Вернер уносит его к себе на чердак и возится с ним много часов. Отсоединяет все, что можно отсоединить, раскладывает детали на полу, одну за другой подносит их к свету.
Макс открывает перед Фолькхаймером стеклянную дверь, и тот проходит нагнувшись. Ютта составляет тарелки в раковину. Она очень устала и хочет одного: чтобы великан ушел и забрал с собой вещмешок. Чтобы жизнь вернулась в свою колею.
Ей слышится скрипучий, пахнущий вином голос старого доктора Жеффара: «Быть может, царицы плясали ночи напролет, украсив им прическу. Быть может, из-за него начинались войны.
Мари-Лора просыпается от боя часов на церкви: два, три, четыре, пять. Слабый запах плесени. Старые пуховые подушки, слежавшиеся от времени. Шелковые обои за продавленной кроватью, на которой она сидит. Вытянув руки, Мари-Лора почти может коснуться стен с обеих сторон.
У Вернера внутри обрывается что-то тяжелое: Рёдель указал прямо на Фредерика.