— К дяде Этьену? Ты же говорил, что он сумасшедший.
— Пожалуйста, возьми свою книгу, Мари. Нам пора идти.
В конце июня сорок второго года Мари-Лора, спустившись утром в кухню, не застает там мадам Манек — первый раз со времени ее болезни. Неужели она уже ушла на рынок? Мари-Лора стучится к ней в комнату, ждет сто сердцебиений. Открывает черную дверь, кричит в проулок. Дивное июньское утро. Голуби и кошки. Смех из соседского окна.
Он подмигивает. Затем ефрейтор выписывает Вернеру пропуск с разрешением находиться на улице во время комендантского часа и провожает его до двери.
Медсестра тихонько ойкает и мотает головой.
— Да. Однако я не стремился к тому, чтобы услышали в Англии. Или в Париже. Я думал, если сигнал будет достаточно мощный, может быть, брат меня услышит. И тогда я немного успокою его, защищу, как он всегда защищал меня.