Она разворачивает карту и пытается сообразить, как им вернуться в гостиницу. Машин мало. Почти каждое окно, которое они минуют, вспыхивает голубыми отсветами телевизора. Именно отсутствие тел, думает Ютта, позволяет нам забыть. Трава и дерн запечатывают их накрепко.
— Поведешься с такими, как они, и станешь.
Мадам Манек кладет ей на лоб тяжелую ладонь, про которую Мари-Лора когда-то подумала, что это рука садовника или геолога.
— Ты делаешь специальную витрину для того алмаза. Этакий прозрачный сейф.
Что там за шаги? Не полицейский ли? Что за машина? Не их ли едут забирать?
Двадцать сердцебиений. Тридцать пять минут. Он поворачивает защелку, открывает решетку. Выходит на улицу.