— То есть как это считается? У кого это считается?
— Где вы были? — спросил Ипполит Матвеевич спросонья.
На крики вдовы набрел проснувшийся сторож. Он выпустил узницу, пригрозив штрафом.
— Есть! — сказал Остап придушенным голосом.
Остап строго посмотрел на Ипполита Матвеевича.
Так прошло двадцать лет. Евпл считал свою жизнь мудрой, правильной и единственно верной. Жить ему стало необыкновенно легко, и мысли его были хрустальными. Он постиг жизнь и понял, что иначе жить нельзя.