Я не знала, что ответить. Не здесь, но и не там. Наверное, нигде.
Я встала на колени и посветила фонариком перед собой: по земле протянулся длинный след напоминавших кожу ошметков и некротических масс – последствия своего рода линьки. Очень скоро мне придется встретиться с тем, кто сбросил с себя всю эту шелуху, и очевидно, что это существо – человек или когда-то им было.
Слову «аннигиляция» соответствовало «принудить к немедленному самоубийству».
Теперь мы не могли уйти из башни, не изучив новую тайну. Не могли. Я схватила топографа за плечи и посмотрела ей в глаза.
Ей было наплевать на судьбу антрополога – как, впрочем, и мне, – и это казалось чудовищным.
– Какие из твоих воспоминаний настоящие? – спросила психолог. – Можешь ли ты быть уверена во всем, что помнишь о мире за границей?