Мне по большому счету было все равно, и я подчинилась. Впрочем, с пистолетом в руках я чувствовала себя неуклюже: это было как-то неправильно по отношению к тому, с чем мы готовились столкнуться.
Перед словом «несет» я отчетливо слышала невысказанное «на самом деле».
Так, по крайней мере, могла думать топограф. С другой стороны, она не слышала биения сердца и не ощущала пульсации стен. Однако мы все шли, а я так и не представляла себе, кто или что писало текст. В моем воображении возникало расплывчатое белое пятно, сродни тому, что я увидела после прибытия, оглянувшись на границу. Единственное, что я знала наверняка: это был не человек.
Пройдя чуть дальше, я заметила, что тростник слева примят к земле, образуя проход шириной около метра. След от (гипотетической) линьки сворачивал туда. Я повела фонариком по проходу: метрах в тридцати он резко поворачивал вправо. Значит, чудовище уже опередило меня и сейчас зашло на круг, чтобы выскочить и преградить мне дорогу к лагерю.
Тело могло принадлежать и человеку, но я не стала заострять на этом внимание.
Бассейн. Скалистый залив. Пустырь. Башня. Маяк. Все они одновременно реальны и нереальны, существуют и не существуют. Они возникают в моей голове, когда я о них думаю, когда припоминаю что-то новое, и каждый раз они немного другие. Иногда они прикрываются чем-то, иногда показываются такими, какие есть.