Но чудовище надвигалось слишком быстро. Нет, не получится, под таким углом – невозможно. Впрочем, выбора у меня не было.
Наконец свет позади померк, и я почувствовала себя в безопасности. Тогда я снова упала на лестницу и лежала так долгое время. Теперь, видимо, Слизень меня признал. Видимо, в отличие от антрополога, мои «слова» он понял. Интересно, как долго клетки смогут скрывать свои изменения? Может, это начало конца?… Как бы то ни было, меня наполняло несказанное облегчение: я все-таки прошла испытание, пусть и дорогой ценой.
Она посмотрела на меня, как на дуру, и хрипло рассмеялась.
– Понятия не имею, – сказала я. – Она нас гипнотизирует, и не только для того, чтобы успокоить наше сознание. Возможно, у экспедиции иные цели, но нам их не сообщили.
Я взглянула на подошвы ее ботинок, потом на свои. Отпечаток в слизи не принадлежал ни ей, ни мне. А еще таких оказалось несколько, и они уходили вверх.
На одном из столов кто-то вырезал свои инициалы: «Здесь был Р. С.» – тоже не так давно. Некоторые бесстыдно оставляют надписи на военных мемориалах, тут же это скорее выглядело как проявление бравады, попытка побороть страх.