– Такого не бывает, – сказала топограф, сверяясь с картой.
Наконец я остановилась отдышаться. Ноги не слушались, но я шла и шла по тропе, пока не добралась до опушки, а оттуда – до большого дуба, на который можно было залезть. Там я и провела остаток ночи, раскорячившись в изгибе ствола. Последуй стонущее чудовище за мной, шансов бы у меня не было. Я по-прежнему слышала его, но уже вдалеке. Мне не хотелось думать о нем, но не думать я не могла.
Вдруг некий инстинкт или чутье заставило меня посмотреть вниз, на пляж, полускрытый изгибом дюны и остатками стены, даже с этого угла.
Психолог снова захрипела, ее взгляд прояснился.
Я не стану называть имена своих спутниц – зачем, если через пару дней в живых из них останется только топограф? Кроме того, нам с самого начала внушали: «Никаких имен, все личное должно остаться в стороне и не отвлекать от выполнения поставленной задачи». Имена остались дома. В Зоне Икс они нам не принадлежали.
Я снова привела психолога в сидячее положение. Послышался хруст, она застонала – видимо, все ребра переломаны. Левая рука и плечо проминались под курткой. В районе живота, из-под инстинктивно прижатой ладони, расползалось темное пятно. Пахло мочой.