Мы попытались сыграть в настольную игру и смеялись над самыми глупыми вопросами. Выяснилось, что он не помнит элементарных вещей, и мы вынуждены были прекратить. Повисло тягостное молчание. Он почитал газету, пролистал любимые журналы, посмотрел новости. Или только притворялся, что занят этим.
Топограф снова затянулась сигаретой, переваривая эту мысль.
Я в очередной раз перерывала палатку антрополога. По-прежнему ничего. Меня до сих пор пробирала дрожь при мысли о том, что с ней случилось. Она погибла не сама, ее заставили, и если все произошло так, как я себе представляла, то антрополога убило не чудовище, а психолог.
– Доставай пистолет, – бросила топограф, пряча настоящие эмоции под маской гадливости.
Пожалуй, из всех нас она сделала самые правильные выводы: настоящий кошмар только начинался.
Спускаясь в башню, я снова, впервые за долгое время, почувствовала жажду открытий, как в детстве. Но меня не покидало предчувствие, что все вот-вот оборвется.