Цитата #239 из книги «Аннигиляция»

Я ожидала от журнала мужа чего угодно, но только не этого: бóльшая часть записей, за исключением нескольких наспех сделанных пометок, была адресована мне. Мне даже захотелось выбросить журнал прочь, словно ядовитую змею. Подобная реакция не имела никакого отношения к любви или нелюбви, а скорее вытекала из чувства вины. Муж хотел, чтобы я прочла его дневник, и мне пришлось признать: либо он мертв, либо перешел в совершенно иное состояние, и мне никак не связаться с ним, никак не выразить свою благодарность.

Просмотров: 12

– А как твоя работа? – осторожно поинтересовалась я.

Просмотров: 9

Меня иногда спрашивают, почему я стала биологом. Это идет из детства, из дома, где я выросла, и заросшего бассейна на заднем дворе. Моя мать была художницей – и довольно успешной, – пока не пережила нервный срыв, из-за чего пристрастилась к алкоголю и растеряла заказчиков. Отец был бухгалтером без постоянного места работы, зато всегда с парой-другой идей, как побыстрее разбогатеть, но из них редко выходило что-нибудь путное. Оба не могли сосредоточиться на чем-то одном на сколько-нибудь длительное время. Порой я думала, что меня им подбросили.

Просмотров: 11

– Аннигиляция! – визжала она, исступленно размахивая рукой. – Аннигиляция! Аннигиляция!

Просмотров: 11

Поэтому, когда я увидела, во что превратился базовый лагерь, я восприняла это как данность. Топограф искромсала все палатки на лоскуты и сожгла научные отчеты, оставшиеся от предыдущих экспедиций. Мне попадались лишь почерневшие куски, торчавшие между обуглившихся дров. Все оружие, которое ей не удалось взять с собой, она тщательно разобрала на части и разбросала по всему лагерю – мол, вот тебе задачка, собери. Повсюду валялись вскрытые и выпотрошенные консервные банки. В мое отсутствие топограф превратилась в маньяка-убийцу всего неживого.

Просмотров: 5