— Хороший вопрос… Фора — твоя зона ответственности, дорогой друг. Работу пеленгатора чужаки не контролируют, понимаешь? И если в результате небольшого сбоя аппаратуры они отправятся искать де Гри не туда, куда надо, кто попрекнёт хоть словом Рене ле Коэна, вовремя ошибку заметившего? И Эрла де Бро, взявшего инициативу на себя и вовремя ошибку исправившего? Победа спишет всё.
Бригада «Скорой» в Кунсткамере не задержалась: к моменту их приезда Пончик уже несколько оклемался, самостоятельно, без поддержки, сидел на стуле и довольно осмысленно отвечал на вопросы. Вид у шефа был не очень: бледный, глаза мутноватые, ухоженная бородка растрепалась и казалась делом рук бесталанного гримёра.
Леру поднялась со стула, бросила взгляд вокруг и впервые заметила царящий на яхте бардак. Впервые почувствовала, как чешется давно немытое тело. Так не годится. Момент торжественный, и надо встретить его как полагается. По высшему разряду.
Он двумя руками ухватился за рукоять, невзначай положив указательный палец правой на красный камень, и взмахнул мечом, как взмахивает ракеткой теннисист, отбивающий подачу соперника. Славик Чернецов, случись ему оказаться рядом, наверняка бы высмеял такой неуклюжий замах, но ведь сработало! Клинок плашмя ударил пулю, и она полетела куда-то вбок — деформированная, кувыркающаяся.
Тело запротестовало, откликнулось болью, но позаимствованная у Меча энергия позволила игнорировать и протест, и боль.
Света вспомнила последнюю фразу реставратора: будут проблемы — звоните. Обыденные слова теперь наполнились новым смыслом. То, что с ней случилось, — уже проблемы? Или ещё нет?