Дальнейшей боли Сидюк не чувствовал, поскольку слюна южноамериканских летучих мышей-вампиров прекрасный и мгновенно действующий анестетик. Что он упал на спину, Сидюк тоже не почувствовал и не понял. Ему было хорошо. Он шёл из магазина, в руке позвякивала «Снежинками» сумка, а карман приятно грела пачечка купюр — кольцо оказалось тяжёлым и дорогим…
Они и до того отступали, медленно пятились, а сейчас, не сговариваясь, повернулись и побежали сквозь бело-розовую лепестковую метель.
Комтур сообразил, что чересчур пришпорил лошадь и надо сдать назад, иначе разговор действительно завершится прямо сейчас.
Она распахнула глаза широко, не обращая внимания на дикую боль в зрачках, чтобы увидеть и понять, что всё не так, что она паникёрша и дура, что…
Голос явно не принадлежал похитителю, звонившему вчера несколько раз — тембр иной, и чувствуется акцент, глубоко-глубоко упрятанный… Но это ничего не значит. В туннеле переговоры тоже вёл кто-то другой.
Потому что у неё мелькнула бредовая и не до конца сформулированная мысль: а если папа с мамой… то ведь они… бред, бред… но вдруг?