Бобби не предупредил, что ждет отца О’Рейли, и когда я открыла дверь, у меня вспотели ладони. Во время нашей последней беседы он выслушал мою исповедь и велел рассказать мужу об измене, но у меня не хватило решимости.
«Многим приходили письма от солдат. Эми Уилсон получала от жениха по три письма в неделю. Бетти из парикмахерской хвасталась длинными цветистыми посланиями от парня по имени Аллан, который служил во Франции. Мне же никто не писал. Если честно, я не особенно-то и ждала, однако каждый день старалась быть дома ровно в два пятнадцать — в это время к нам приходил почтальон. Может, Эллиот все-таки напишет, надеялась я. Но никто о нем ничего не знал. Ни его мать, ни Лила, ни одна из его подружек, а после меня их было немало. Поэтому я очень удивилась, когда письмо все-таки пришло. Пасмурный день в самом начале марта казался еще серее и холоднее, чем обычно, хотя крокусы и тюльпаны уже пробивались сквозь мерзлую землю, провозглашая весну. И все же старуха-зима не спешила ослабить хватку.
— Я могу что-нибудь приготовить, но, боюсь, у меня нет кулинарного таланта, — сказала я Би, когда та вышла из своей комнаты.
— Какого ответа ты ждешь? Ты предпочел мне другую и думаешь, что можно просто так прийти и заявить: «Ой, прости. Я поразвлекся, а теперь хочу вернуться»? Не выйдет.
— Моя мастерская, — сказал Джек. — Тогда на берегу ты сказала, что хочешь посмотреть мои работы.
— Нет, не могу. Я здесь с Би и нашей подругой Эвелин. Мы ведь увидимся завтра у тебя дома?