Ипполит Матвеевич потрогал руками гранитную облицовку. Холод камня передался в самое его сердце. И он закричал.
Аукционист пел голосом, не допускающим возражений. Смех в зале усилился.
Отец Федор, весь покрытый клочками шерсти, отдувался и молчал.
— Извозчик! — крикнул он. — Вези в «Феникс»!
И Остап поступил так, как подсказывал ему разум, здоровый инстинкт и создавшаяся ситуация.
— Сколько насбирали? — спросил Остап, когда согбенная фигура предводителя появилась у источника.