— Чем больше люди боятся, тем меньше грешат.
— Этот школяр сбежал, не заплатив! Он съел две миски моей похлёбки и выдул четыре кружки эля за вечер! Он…
Семнадцать! Кузнец? Так мужику далеко за тридцать! Да-а…
«Чёрт! Как всё некстати! Что я скажу спонсорам? Николаев, конечно, сразу кинется нашёптывать директору. Давно уже эта сволочь пытается меня подсидеть. А вот хрен ему! Без жертв на алтарь науки не бывает прогресса. О! Хорошо изрёк! Надо будет запомнить…»
— Это потом! Пригляди за этим уродом, а я посмотрю, как там наши.
— Каждое утро я прихожу сюда в надежде, что Господь Бог смилостивится и вернёт тебе разум. Ты, Томас, для меня почти как сын родной. Ведь моя жена была твоей кормилицей, и ты был одногодком моего сына, — тут крепыш повесил голову и горестно вздохнул. — Меня тогда в замке не было. Сопровождал господина барона в походе. Когда приехал, сказали: горячка. В три дня сгорели. И жена, и сын. Эх! Впрочем, это дело прошлое и не будем его ворошить. Бог дал — Бог взял! Тогда же умерла и твоя мать, Томас. Щедрой души была женщина, добрая и скромная. Хорошего парня родила…