— Стой! — закричали сзади, и никаких сомнений у меня не осталось.
— Хорошо. Томас, отец Бенедикт считает, что твоё помутнение рассудка это кара Божья за твои прежние грехи, — голос барона был ровен. — Он также думает, что твоё теперешнее состояние — это испытание для твоей души, сын! И как только Господь Бог посчитает, что ты стал на путь исправления, он вернёт тебе память! Ещё наш добрый священник считает, что твоя новая душа сейчас, как никогда, подвергнута соблазну со стороны врага рода человеческого.
— Что значит, возился? — спросил я и тут же с удивлением увидел приближавшегося к нам телохранителя, который тащил на себе раненого француза.
Прошло несколько минут. Успокоившись, снова пораскинул мозгами и неожиданно пришёл к такому заключению: что-то вытряхнуло из головы этого парня всё остальное, оставив ему только слепую ярость. Похоже, только это ему удалось сохранить в…
— Солдаты! На том берегу полно жратвы и вина! — соблазнял своих бойцов граф. — Когда мы их опрокинем, всё будет ваше!
Тут я подумал, что этот сэр Джон и мой «отец» принадлежат к одному поколению и, скорее всего, имеют одни и те же взгляды на жизнь, на честь и тому подобное. Значит, можно предсказать, какое отношение у него будет к сыну рыцаря, а вот как он отнесётся к наёмнику… Поэтому я не стал скрывать своё имя.