Сойдя на берег, мы подверглись тщательной проверке отряда городской стражи, и нам разрешили въехать в городские ворота. Бордо поражал своими размерами. Все города, что я видел до этого, в лучшем случае представляли собой его десятую часть. Джеффри кратчайшим путём повёл нашу группу к гостинице, в которой раньше любил останавливаться мой «отец». Я ехал, с любопытством смотря по сторонам. Китайцы тоже не отставали от меня, то и дело хватая друг друга за рукав и громко восклицая, когда их внимание привлекало что-то для них непривычное. Проезжая торговые ряды, я удивлялся количеству изделий из драгоценных металлов, выставленных в лавках. Столько золота, собранного в одном месте, я ещё никогда в жизни не видел! Оружие, посуда, драгоценности… Затем мы проехали улицу с рядом лавок, где продавались письменные принадлежности — бумага, перья, чернила, — и сидели писцы. Город выглядел намного приличней, чем все те, что я видел раньше. Причём это касалось не только лавок и церквей; даже жилые дома, расположенные довольно далеко от центра, смотрелись привлекательно и не казались лачугами из трущоб, как в других городах, где я бывал. Впрочем, ничего удивительного. Даже мне, человеку, далёкому от истории, было ясно, что война, разорившая половину Франции, принесла, в свою очередь, неисчислимые богатства городам-портам побережья. Мало того, что через город потоком шли товары, таким же потоком шли солдаты с добычей, сюда стекались разбойники и отряды вольных стрелков, чтобы спустить награбленное и растратить выкупы.