Проехав километров пять, взобрались на очередной холм и увидели лежащее среди зелени лугов и рощ Уорвикское аббатство. Оно располагалось возле речки, заросшей камышом и тростником. На другом берегу, более высоком, сплошной стеной стоял лес. От всей этой картины веяло чистотой и спокойствием. На душе стало тепло и легко. Разница в шесть с лишним столетий исчезла, и сейчас я был просто человеком в тёплый летний день. Голубое небо. Жёлтый апельсин солнца. Зелень полей и лесов.
Мебель в замке поражала разнообразием форм и стилей. Табуреты, стулья и кресла несли на себе чёткий отпечаток манеры своего изготовителя, резко отличный от вещи другого мастера. Стены комнат были закрыты фламандскими шпалерами, а кое-где завешаны расписными холстами и гобеленами. На полу лежали «сарацинские» ковры, так назвал их Джеффри в ответ на мой вопрос.
— Года три сэра Юстаса здесь не было, а с полгода назад он вернулся. Он рассказывал отцу, я присутствовал при этом разговоре, что всё это время служил при дворе короля. Не знаю, правда это или нет, но он вернулся домой совсем другим человеком: грубым, своевольным, потакающим своим низменным инстинктам. Не давал проходу ни девушкам, ни женщинам. Когда был жив его отец, сэр Юстас ещё как-то сдерживал себя, а теперь его дом стал настоящим обиталищем порока. Всякая женщина, переступившая его порог, покидает его опозоренной.
— В Поднебесной различным чинам указом сына Неба присваиваются особые золотые вышивки на груди и на спине. На одеждах гражданских чиновников вышиты летящие птицы, являющие собой грацию, обходительность и такт, а на мундирах военных — звери, символизирующие бесстрашие и героизм. Тигрята на его мундире говорили о том, что он имел седьмой ранг. Самый низший ранг у военных девятый — морские коньки.
— Давайте, парни! — откуда-то сбоку заорал Уиллард. — Усмирите это вонючее быдло!